Тягостный момент миновал, и оба с облегчением вернулись к тако.

— Танцевальное шествие по главной улице начнется на закате, — Колт положил себе на тарелку еще одну ложку соуса и намазал лепешку. — Хочешь пойти?

— Я не очень хорошо танцую, но музыку люблю.

— Милая, ты же с одним из братьев Гаррет. В моих объятиях любая женщина танцует отлично. Кивнув подбородком в сторону запада, он сказал:

— Солнце садится, становится прохладно. Если нам повезет, то мы успеем немного потанцевать, прежде чем попадем под дождь.

Наевшись, они отнесли тарелки и чашки в трейлер и направились к эстраде. Там уже вовсю гремела музыка.

Колт и Кэти стояли на тротуаре, слушали и смотрели, как мимо них, притоптывая и приплясывая, проходили пары. Тустеп — забавный и живой танец. Когда Колт предложил научить ее, Кэти отрицательно покачала головой.

— Ребенок, — она повысила голос, чтобы перекричать шум. — Его не с кем оставить.

На самом деле Эван просто послужил ей отговоркой. Танцующие пары знали, что делали, она же чувствовала себя не в своей тарелке и боялась, что будет выглядеть неуклюже. Кэти не хотела, чтобы Колт стеснялся неловкой партнерши.

— Потанцуй с кем-нибудь другим, Колт, — прокричала она почти в самое его ухо.

Он покачал головой, но в следующем перерыве хорошенькая блондинка в тесных джинсах и футболке со слоганом «Родео» приблизилась к ним и пригласила его на танец.

— Давай, — подтолкнула его Кэти.

В глубине души она надеялась, что он откажется, но он не отказался и после короткого колебания, пожав плечами, вступил в круг танцующих.

Колт был великолепным танцором. Он уверенно вел свою партнершу в оживленном тустепе. Когда музыка сменилась и зазвучала медленная мелодия, Колт собрался вернуться к своим, но блондинка схватила его за руку и потянула обратно в круг. Он бросил взгляд на Кэти. И хоть ей хотелось, чтобы он отказался, Кэти не решилась подать ему знак. Притворившись, что проверяет спящего Эвана, она сделала вид, что не заметила его вопросительного взгляда.

Когда она распрямилась, Колт уже снова держал блондинку в объятиях и двигался с нею по кругу. А через некоторое время женщина и вовсе положила ему на плечо голову.

Парализованная неожиданной болью, Кэти не могла оторвать от пары пристального взгляда. Колт, любитель развлечений, живший на широкую ногу ковбой, многие месяцы провел взаперти с нежеланной женой и ребенком! Почему она до сих пор не поняла, что он недолго будет терпеть отсутствие внимания со стороны женщин? Ведь он — одно целое с этой улицей, с этой толпой, с этими дамами.

Кэти завидовала женщине в его объятиях. Но когда музыка кончилась, и Колт направился к ней, она старалась не показать этого.

— Это выглядело забавно, — весело объявила она.

— Ты, правда не возражаешь?

— Конечно, — солгала она, силясь улыбнуться. Она не могла уступить ревности. — Такие великолепные танцоры, как братья Гаррет, не должны стоять на тротуаре. Это было бы несправедливо по отношению ко всем женщинам мира.

Колт пристально, не улыбаясь, вглядывался в ее лицо:

— Возможно.

Вдруг прозвучал раскат грома. От тучи к туче пронеслись молнии. Толпы танцующих и глазеющих задрали головы вверх, прикидывая, пойдет или нет такой необходимый дождь.

— Это, наверное, «сухая» гроза, — предположил стоявший рядом с ними мужчина. — Не может нам так повезти, чтобы разразился настоящий, добротный дождь.

И все принялись дружно обсуждать «чертовы техасские сезонные засухи».

И тут разверзлись небеса и на разгоряченные головы спорящих хлынули галлоны холодной воды. Как напуганное стадо, люди бросились врассыпную, устремляясь к своим машинам.

Эван сразу проснулся и заплакал, напуганный криками и дождем.

— Хватай его, — завопил Колт. — Я понесу остальное.

Кэти с Эваном на руках бросилась к своему грузовику. Хотя она и старалась своим телом прикрыть малыша, но, пробежав четыре квартала, они оба — и она, и Эван — изрядно промокли. За ними, не отставая, бежал Колт с коляской, сумкой с запасными одежками малыша, видеокамерой и призами Эвана. Колт тоже промок до нитки.

От разгоряченных тел и влажной одежды окна в кабине сразу запотели. Колт завел мотор.

— Давай, прежде чем ты тронешься, я переодену Эвана.

Она сняла с мальчика мокрый ковбойский наряд и поменяла его на мягкую, хлопчатобумажную пижамку. Эван все это время лежал на сиденье и сучил ножонками.

— Хочешь переждать ливень?

— Не особенно, но это ты решай сам. — Ревность все еще грызла Кэти. У нее перед глазами так и стояла картина медленно плывущей под музыку пары. — Вы оба так забавно смотрелись в танце.

Он промолчал, а потом сказал:

— Думаю, танцы кончились. Какая музыка в такой ливень.

— Честно говоря, я бы хотела отправиться домой. Эта липкая, мокрая одежда очень неприятна.

— На меня она действует даже больше, чем на тебя.

Услышав сиплую нотку в его голосе, Кэти подняла на него удивленные глаза. Потом, проследив за его неожиданно вспыхнувшим взглядом, она поняла, в чем дело: ее летнее платье стало совсем прозрачным и мало что скрывало от пристального взгляда Колта.

— Черт побери, Кэти, — выдохнул он, дотягиваясь до нее, — иди сюда.

— Убирайся к своей партнерше по танцам. — Слова вылетели прежде, чем она спохватилась.

— Ты ревнуешь?

— Конечно, нет.

— Лгунья. — Он схватил ее за плечи и, притянув поближе к себе, слегка тряхнул. — Я тоже ревновал, когда эти два парня вздумали флиртовать с тобой возле трейлера с тако.

— Ты?

— До смерти ревновал. Я хочу, чтобы ни один ковбой не касался тебя.

Глупое сердце Кэти возрадовалось.

— Я тоже ревновала, — призналась она.

У Колта вырвался торжествующий стон, и в следующий же момент Кэти оказалась в его объятиях.

Влажная одежда, духота и темнота внутри салона подогрели их страсть. Со всей пылкостью, на какую она была способна, стремясь заставить Колта забыть о его партнерше по танцу, Кэти возвращала ему поцелуи, позволяя своим пальцам исследовать его тело под холодной, мокрой рубашкой.

Кто-то постучал в окно машины:

— Эй, ковбой, займись этим где-нибудь в другом месте.

Они испуганно отпрянули друг от друга. По том Колт дрожащей рукой пригладил волосы и прохрипел:

— Поехали домой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Весь путь домой в кабине грузовика царила тяжелая, томительная напряженность. Когда они вошли в дом, Колт последовал за Кэти по холлу, целуя ее в шею, бормоча что-то нежное ей в ухо. Не успели они уложить Эвана спать, как Колт подхватил Кэти на руки и понес в спальню.

Там он медленно спустил ее на пол. Не отрывая от нее глаз, он положил руки ей на плечи, потом провел ими по ее рукам до самых кончиков пальцев. Кэти дрожала от его нежности.

— Колт, пожалуйста, — выдохнула она, стремясь сказать гораздо больше. — Пожалуйста, поцелуй меня крепко-крепко.

Его пальцы ласкали ее. Он не обнимал ее, не принуждал. Она могла бы отступить и даже выйти за дверь, если бы захотела. Но нежные карие глаза умоляли остаться. И Кэти знала, что на этот раз она останется. О, ей так хотелось показать ему свою любовь, чтобы стереть из его памяти всех других женщин, каких он когда-либо знал.

— Кэти, Кэти, — его голос был хриплым, завораживающим, страстным, — как ты прекрасна. Отклик вихрем пронесся по ее телу.

— Ты тоже, — робко произнесла она, поднимая взгляд от его сильной, широкой груди. Он тихонько хмыкнул:

— Мужчины не бывают прекрасными.

— А ты прекрасен, — и ее пальцы, наполненные фантазией, которая возникла у нее всего секунду назад, потянулись погладить грудь Колта. По телу Колта пробежала дрожь.

Спокойнее, парень, напомнил он себе. Медленнее и легче. Ты так долго этого ждал. Делай все правильно. Кэти стоит твоих усилий.

Он взял лицо Кэти в свои ладони и притянул ее чуть-чуть ближе к себе. Она охотно поддалась. Он понял, что она желает его так же сильно, как он хочет ее.